Интервью с Паулем, Олли и Эйкка Топпиненом для журнала "Soundi" (октябрь, 2005)

октябрь 2005

Осенняя меланхолия

Всего лишь за несколько кварталов отсюда застывшая фигура Эйфелевой башни, купаясь в ярких отблесках света, тянется к медленно темнеющему горизонту. Темные волны реки Сены мягко разбиваются о борт вычурного корабля-ресторана, мелодичный джаз льется из колонок и пламя свечей мерцает на столиках. «В Париже – очень удачная обстановка для продвижения нового альбома «Rosenrot» - так что мы не случайно оказались в городе, который называют самым романтичным в мире», - сказал Пауль Ландерс, гитарист «Раммштайн», несколькими часами раньше. Как же прав он был.


Давайте перенесемся назад, в разгар знойного полдня. Басист Оливер Ридель, вокалист Тиль Линдеманн, ударник Кристоф Шнайдер и Ландерс – участники группы «Раммштайн», которая была создана десять лет назад и достигла, мягко говоря, удивительного мегауспеха – прибыли в столицу Франции рассказать европейским СМИ о «Rosenrot», который должен выйти в конце октября. Второй гитарист Рихард З. Круспе остался дома в Нью-Йорке (все остальные парни по-прежнему живут в Берлине), а клавишник Флаке Лоренц, ставший главным аниматором всех шоу «Раммштайн», лечит свое ухо в Германии.

Вместе с четверкой музыкантов, представителями звукозаписывающей компании и менеджментом перед кораблем-рестораном, пришвартованным к берегу Сены, околачивается и переводчик с немецкого на финский. Текст на его футболке гласит: «perkele» (неприличное финское ругательство, вроде нашего «черт, черт побери» - О.Б.). Переводчик? Да, ведь известно, что джентльмены из «Раммштайн» не говорят с журналистами по-английски. Если верить официальной версии, английский музыкантов, выросших в Восточной Германии, такой слабый, что интервью не получится таким, как надо.

Это – официальная версия, а действительность, как это и сложилось в кругах шоу-бизнеса, несколько другая. Скажем, Линдеманн во время промо-тура «Reise, Reise» в Хельсинки отвечал на вопросы почти на безупречном английском. Сейчас, во время промоушена «Rosenrot», журнал "Soundi" выбрал для беседы господ Ландерса и Риделя. И на этот раз нам пришлось прибегнуть к услугам переводчика – потому что эти двое не говорят по-английски, помним про официальную версию. Хотя, с другой стороны, всего полгода назад Ландерс говорил на беглом «лондонском» с парнями из «Апокалиптики» за кулисами на концерте в Словении. Так что вперед – спросим об этом Эйкка.

Перед тем, как увидеться с парнями из «Раммштайн», приходится поискать место, где проводилось интервью. Легче сказать, чем сделать, пусть даже у тебя и есть точный адрес, написанный на бумажке. Указатели в лабиринтах аэропорта «Шарль де Голль» помогают мало, потому что на всей четырехполосной магистрали – отвратительная еле движущаяся пробка. Но наибольшее зло то, что даже коренной французский водитель такси, похоже, ни знает местности. Таксисты не говорят по-английски и запрашивают сорок евро за не нужный никому вояж в центр, но вот чтобы отвезти клиента по адресу – это из разряда «миссия невыполнима».

После нескольких звонков, бессмысленных поворотов и часовой езды по кругу, такси, наконец-то, доставило нас на место. Через несколько мгновений представитель местного отделения компании Universal встречает меня с распростертыми объятиями. Француз выслушивает мои извинения за небольшое опоздание и, не сдержавшись, костерит местных таксистов почем зря.


Очарованные ледоколом

Перед тем, как приступить к интервью, осталось только одно: прослушать альбом «Rosenrot». Когда журналисты приезжали слушать «Reise, Reise», их обыскивали, чтобы извлечь всякие записывающие устройства, но «Rosenrot» по каким-то причинам охраняется не так рьяно. Естественно, запрещено проносить в комнату сумки или телефоны, но уж хотя бы одежду не обыскивали. Ну и, само собой, в карманах ничего не должно быть.

В подвале корабля-ресторана, превращенного в комнату для прослушивания, на стене висит огромный постер обложки нового альбома «Раммштайн». На поразительно знакомой картине – ледокол, застывший в ледяных глыбах… точно, это же обложка японского издания «Reise, Reise»! Но неудивительно, что «Раммштайн» хочет ее использовать и в Европе – такая обложка отлично вписывается в шокирующую атмосферу немецкой группы.

Новый альбом вызывает множество удивительных ощущений, сплошь положительных. Известно, что песни для «Reise, Reise» и «Rosenrot» создавались, в основном, в одно и то же время, но между этими двумя альбомами есть существенная разница. «Rosenrot», во-первых, странным образом интимней и эмоциональней. Во-вторых, это очень разнообразная противоречивая субстанция, в которой музыкальная преисподняя и грозная давящая тишина сведены в единую компактную форму. К примеру, группа нашла новые краски для мелодий песен и наполнила их множеством сложных гитарных рифов. Из отдельно взятых песен «Spring», напоминающая мощь “Type of Negative”, предстает перед нами этаким осенним колоссом.

После прослушивания темной меланхоличной музыки жутко страшно выползать из недр подвала на яркий свет. Взгляд сразу же падает на Линдеманна, одетого в стиле милитари. Могучий шкипер немецкой команды разговаривает с представителями прессы, и двое из них, похоже, очень веселятся. Шнайдер ест булочку и читает немецкий журнал. Сорокалетний Ландерс, попивая минералку, готов к интервью.


Слишком хорошо – тоже нехорошо

В мире «Раммштайн» «Reise, Reise» и «Rosenrot» образуют одно большое целое. По сути, это двойной альбом, который – так уж вышло – выпустили двумя разными частями («Так мы можем заработать больше денег», - смеется Ландерс, таким образом, специально или случайно признавая общую подноготную издательской политики «Раммштайн» и «System Of A Down»).

Первое название «Rosenrot» было «Reise, Reise (Vol. 2)», но оно не понравилось звукозаписывающей компании по коммерческим причинам. Абсолютно ясно, что альбом с новым названием гораздо легче продавать, особенно слушателям «Раммшатйн», разбросанным тут и там по свету. Группе сообщили, что альбом должен называться совершенно иначе. Название «Rosenrot» и стихи родились, когда «Раммштайн» скомбинировали сказку братьев Гримм («Розочка и Беляночка») и знаменитую поэму Иоганна Вольфганга Гете (Heidenröslein – Дикая Роза).


«Если бы название альбома осталось «Reise, Reise (Vol. 2)», то и тупица просек бы тесную связь между двумя альбомами. Ну, а теперь нам приходится объяснять это в каждом интервью. Но эта неожиданная замена не имеет никакого значения, я лично очень доволен названием «Rosenrot». Кроме того, эти альбомы для «Раммштайн» как дети-близнецы. Вы же не будете называть своих детей Рон-Рик и Рон-Рик (Vol. 2)».


- Когда шла студийная работа над «Reise, Reise», вы уже знали, что его потенциала хватит на два альбома?

«Ну, мы довольно быстро поняли, что пишем слишком много хороших песен. Кто-то предложил идею создания двух отдельных альбомов, и нам она моментально понравилась. Тем не менее, когда вышел «Reise, Reise», мы не знали, сколько времени пройдет перед тем, как мы выпустим вторую часть в продажу. С самого начала было ясно, что эти два альбома выйдут отдельно. Понимаете, мне вообще не нравятся двойные альбомы, даже у моих любимых групп. Невозможно ведь съесть больше двух тарелок своего любимого блюда, когда-нибудь да надоест. Слишком хорошо – тоже нехорошо».


Перегруженный и без воображения

Семь песен из нового альбома были созданы еще во времена записи «Reise, Reise» в Малаге, Испания. Группа завершила «Rosenrot», увековечив на нем несколько новых песен в берлинской студии Teldex весной этого года. Место записи изменилось, но проверенная команда «Раммштайн» осталась той же – продюсер Якоб Хеллнер, Штефан Глауманн – сведение и Хоуи Вайнберг – мастеринг.

«Не хочу раскрывать секрет, какие именно песни были написаны еще в Испании. Послушайте альбом и попытайтесь определить сами… Могу сказать, что песня «Rosenrot» - часть старой записи. Мы даже играли ее демо-версию людям из звукозаписывающей компании, и те были несказанно удивлены, услышав окончательную версию «Reise, Reise». Они продолжали приставать с расспросами, куда же исчезла та потрясающая песня. Мы им сказали, что песне не нашлось места на этом альбоме, так что мы приберегли ее для выпуска следующего».

«Reise, Reise» и «Rosenrot» сильно расширяют мир звучания немецкой группы по сравнению с их ранними альбомами. Сегодня музыканты «Раммштайн» понимают, что четкие риффы, маршевые ритмы и командирское пение – вовсе не залог хорошей песни.

«Со времен «Mutter» мы были пленниками своего стиля и восприятия. У группы была четкая определенная концепция, и мы не хотели и не смели сделать шаг вправо или влево. «Reise, Reise» и, особенно, «Los» открыли нам глаза и уши на многое. Мы вдруг поняли, что можем развиваться в других направлениях. «Los» просто снес все границы нашего сознания. И сегодня мы не отметаем сразу же идеи, которые, на первый взгляд, совершенно не подходят «Раммштайн».

Когда вышел «Reise, Reise», я чертовски нервничал. Альбом кардинально отличался от своих предшественников, и я не мог представить, как его воспримут слушатели. Я приготовился к сокрушительным комментариям, но оказалось, что нет никакой нужды бояться. Люди отозвались о нем невероятно позитивно и восторженно».


У Ландерса есть все основания волноваться и сейчас, когда «Rosenrot» еще больше расширил масштабы группы.

«Не думаю, что буду беспокоиться по пустякам…Но на новом альбоме тоже есть кое-какие странные вещи, к примеру, «Ein Lied» и «Te Quiero Puta». Кстати, большинство думает, будто «Te Quiero Puta» написана в Малаге. Так вот нет. Эта песня – любимица Линдеманна. Он говорит по-испански, так что это был только вопрос времени, когда он напишет испанскую песню. Хотя сама песня также была написана в Германии. Тиль, вдохновившись музыкой, написал как минимум три варианта текста, но ни один не понравился нам до конца. Тогда он написал стихи на испанском, и мы ничего не могли понять» (смеется).

- Вы целенаправленно расширили свое звучание до новых возможностей? Есть ли в мире «Раммштайн» место для неожиданных изменений?

«Понимаю вашу точку зрения. Некоторые думают, что мы все еще звучим перегруженно и без воображения… Верите или нет, но, в конце концов, мы не можем полностью контролировать то, что делаем. Иногда законченная вещь удивляет. Даже если я напишу песню строго для «Раммштайн», после этапов производства и сведения она может превратиться в нечто совершенно другое. Могу сравнить процесс написания музыки с воспитанием детей. Родители направляют своих отпрысков в одно русло, но конечный результат – сплошной сюрприз. Сюрпризы и неожиданности случаются на каждом углу. Но, конечно, дети все же могут получить здравый ум и хорошие манеры, если родители знают, что делают (смеется).

Мы вообще-то любим неожиданности. В начале этого года мы ездили в турне с «Апокалиптикой» и пригласили их сыграть вместе в конце шоу. Народ поначалу крайне удивился, но после нескольких звуков аудитория была полностью наша. С «Апокалиптикой» на сцене появилась странная мощь. Не могу точнее объяснить, но можно по-настоящему почувствовать эту космическую энергию. «Апокалиптика» - тоже потрясающая группа. Она достаточно подкована для того, чтобы делать инструментальные версии песен, которые работают лучше оригиналов. И еще эта группа идет против «священных основ» рока. Они сидят большую часть концерта, у них нет вокалиста… И до сих пор это офигенно работает!»


Иллюзии – это важно

Похоже, Пауль Ландерс, каждый год щеголяющий прической одна страннее другой, с неподдельным восторгом говорит о единстве, которое создают альбомы «Reise, Reise» и «Rosenrot» («естественно, нет никакой беды в том, что многие классические рок-группы, такие как «Led Zeppelin» и «The Beatles», выпускали двойной студийный альбом»).

«Оглядываясь назад, трудно поверить, что эти два альбома родились ужасно легко, особенно по сравнению с нашими предыдущими альбомами. Мы, честно говоря, не столкнулись ни с одной настоящей проблемой. Самый сложный момент во время записи «Reise, Reise», который я могу припомнить, это вопрос о том, использовать ли губную гармошку. Олли считал, что идея с аккордеоном – полный отстой, но я так долго за нее сражался, что, в конце концов, получил этот инструмент в окончательной версии. Естественно, невелика беда, но я все еще помню это как самую большую трудность. С другой стороны, самым легким было записать гитарные партии в «Los». Это настолько легкая песня, что мы поручили нашему ударнику Шнайдеру записать ее полностью.

Конечно, у Линдеманна периодически бывают трудности со стихами. Иногда он едва ли не рыдает, потому что некоторая лирика «Раммштайн» рисует его образ в самом плохом свете (смеется). Тиль, конечно, пишет все стихи сам, но мы тоже можем на них повлиять. Иногда можем полностью зарубить текст, иногда просим его переписать какие-то строчки. Идеи могут прийти откуда угодно. Первый сингл альбома «Benzin» сначала рассматривался как хорошее завлекательное словцо, вокруг которого Тиль и принялся писать текст. И у нас есть нерушимое правило – тексты должны понравиться всем участникам группы. Иначе их никогда не запишут».


- Тексты Линдеманна всегда очень загадочны и трудно переводимы. Человек, которому подвластны черный юмор и цветистые метафоры, слишком проникновенно пишет, к примеру, о безумии западного общества, первобытных инстинктах, кошмарных снах и странной любви. Где он серьезен, а где – невероятный вымысел?

«Ну… основное различие между нами и журналистами в том, что мы не хотим знать абсолютно все о текстах. К примеру, песня «Spring» вызвала множество вопросов. Она о парне, который стоит на краю скалы и думает, прыгнуть или нет. Линдеманна часто спрашивают о смысле этой песни. Наш продюсер Якоб Хеллнер, кстати, считает, что для нее выбрано плохое название. Оно на немецком («прыгай»), но Хеллнер думает, что люди будут неправильно читать его по-английски («весна» - О.Б.). Естественно, «весна» - не совсем в стиле «Раммштайн». Но я повторюсь! Главное то, что слова дополняют мелодию и ритм музыки. Есть много других слов, запрещенных в мире «Раммштайн».


Мелкие конфликты

Ходило множество слухов о междоусобных войнах в «Раммштайн» и даже о распаде группы, особенно после выхода «Mutter». Ландерс уверяет, что слухи были более или менее преувеличены. И группа не нанимала никакого психолога, чтобы облегчить работу в студии.


«(Смеется) Нас вообще-то спрашивали, не хотим ли мы нанять съемочную группу, чтобы увековечить нашу работу в студии. Мы отказались. Это могло бы окончательно усложнить нашу работу, так как невозможно быть абсолютно естественным перед камерами. Один из нас превратился бы, в конце концов, в «актера», желающего стать «весельчаком» в группе. Или что-нибудь в этом роде. В итоге сейчас атмосфера внутри «Раммштайн» удивительным образом наладилась. Конечно, постоянно происходят какие-то мелкие конфликты, но больше мы на них не споткнемся.

«Some Kind of Monster» Металлики чертовски интересно смотреть. Раньше у меня было железное убеждение, что Джеймс Хетфилд классный парень, а Ларс Ульрих, наоборот, полный говнюк. DVD открыло мне глаза: Джеймс еще больший засранец! Кстати, твое мнение о группе изменилось после просмотра?»

- Я не знаю. По-любому интересно, что «Металлика» посмела выпустить такой откровенный DVD. С другой стороны, «Some Kind of Monster», возможно, слишком уж приоткрыла завесу. Не уверен, что хотел бы увидеть парней, ответственных за “Ride the Lightning”, на уроках балета их детей или обсуждающими какие-то детские подробности.

«Точно. Возьмем, для примера, Мэрилина Мэнсона. Он плохой парень, который на сцене сеет хаос, все делает по-своему и плюет на кого бы то ни было. Я не хочу знать, как он выглядит, когда делает уборку или моет посуду. Иногда имидж – очень важная вещь».

Хорошая атмосфера внутри немецкого оркестра отражается в том, что Ландерс радостно смотрит в будущее. У гитариста есть четкое видение нового альбома.

«Я сейчас не могу точно сказать, когда появится преемник «Rosenrot» . «Рамштайн», в конце концов, довольно медленная студийная группа, потому что для нас самое главное – качество. Но, как я уже говорил раньше, «Reise, Reise» и «Rosenrot» отличаются от всего, что мы делали. Знаю, что, как всегда, с новым альбомом мы найдем и новое направление. Что касается направления… наверное, мы выпустим альбом тяжелее и жестче. Так же и в кино: за романтическим моментом следует безумная энергичная сцена».

- «Rosenrot» - ваш романтический момент?

«Стопроцентно!»


Путешествие продолжается, несмотря на трудности

О басисте Оливере «Олли» Ридeле не часто услышишь в историях про Раммштайн. «Незаметные герои оркестра» часто нарочно остаются на заднем плане, потому что им нечего сказать прессе. Интервью с загорелым тридцатичетырехлетним Оливером стало для меня приятной неожиданностью, потому что этот невероятно приветливый и добрый человек дотошно отвечал на каждый вопрос, который я ему задавал.

Какую музыку вы слушали в последний раз?

Новый альбом Nine Inch Nails и System of a Down. Также новая песня Limp Bizkit стала приятным сюрпризом, потому что в их звуке появились отголоски прошлого. К несчастью, никакие новые группы уже давно не производят на меня сильного впечатления. Хотите верьте, хотите нет, но я чрезвычайно люблю музыку фламенко. Если бы я делал сольный альбом, он точно не был бы металлическим. В нем было бы больше инструментальных партий, акустических гитар и сэмплов.


Как «Раммштайн» 2005 года отличаются от «Раммштайн» 1995-го?

По крайней мере, мы набрали какой-то вес и из маленькой клубной группы превратились в тех, кто играет на огромных площадках. Принцип «сделай сам» тоже отпал. Раньше мы сами придумывали и организовывали все пиротехнические шоу. Брали канистру с бензином и шли играть. Сегодня мы концентрируемся на игре и музыке, а огнем и взрывами занимаются профессионалы. Конечно, сейчас нам гораздо проще и удобнее ездить в турне, ведь персонал призван облегчить нам жизнь как можно больше. По крайней мере, они пытаются!
Сегодня на сцене уже не так опасно, нет нужды все время следить за тем, чтобы не обжечься, как это было раньше. Все, что только может произойти, уже случилось с нами в начале карьеры. Однажды горящая рампа упала в зал – все могло обернуться катастрофой, но, к счастью, ничего серьезного не случилось, и никто не пострадал. Хотя начало нового тура – до сих пор волнующий момент. Шоу еще не осело в головах, все делают всё в первый раз, вокруг море огня, взрывы. Тиль иногда слишком усердствует с огнеметами… Мы стараемся помнить, что, несмотря ни на что, серьезные травмы потенциально возможны. Например, Джэймс Хэтфилд из «Металлики» сильно обжег руку год назад.


Почему огонь является такой важной частью шоу «Раммштайн»?

В группе осела парочка пироманьяков; теперь они могут свободно самовыражаться с помощью огня и даже получать за это деньги (смеется). Зрелищное шоу привлекает людей, играет большую роль за пределами Германии. Людям не обязательно понимать наши песни, но они обязательно отреагируют на яркое зрелище.

На обложке «Rosenrot» вы, с одной стороны, видите лед. Это совпадение – мы не искали противопоставлений огню. Новый альбом должен был просто называться «Reise, Reise (Vol.2)», так что тема путешествия должна была продолжаться на обложке. Корабль, вспарывающий толщину льда – сильное послание: путешествие продолжается, несмотря на трудности.


В октябре вы должны были совершить турне по Южной Америке, но внезапно отменили его. Почему?

Люди часто спрашивают нас, действительно ли турне отменили из-за того, что Тилль повредил ногу. Как вы знаете, он повредил колено в Швеции. Но не это явилось причиной изменения графика турне. Наш клавишник Флаке заболел и теперь не слышит на одно ухо. Мы ждем, когда он пойдет на поправку. Возможно, однако, что он никогда не восстановит слух, но это ничего не изменит в нашем составе. В мире ведь много музыкантов, глухих на одно ухо. Тилль был особенно разочарован тем, что турне отменили, потому что у него особое отношение к Южной Америке. Еще он часто заставляет нас слушать мексиканскую музыку.


После «Rosenrot» вы снова уедете в турне?

По крайней мере, мы постараемся выступить в Южной Америке, компенсируя отмененные шоу. Но на данный момент мы даже не думаем о других концертах. Турне после выпуска «Reise, Reise» было очень выматывающим, поэтому я не удивлюсь, если нам придется уйти в долгосрочный отпуск «зарядить батарейки». Но вполне возможно, что мы вернемся уже через год. Планы еще не определены. Каждый из нас приходит в плохую форму в отпуске, поэтому первые концерты после перерыва по-настоящему отвратительные, все идет не так, как мы ждем.


О чем вы думаете, когда вспоминаете о представлении на фестивале Ruisrock? Его было трудно снимать, потому что земля сотрясалась под тридцатью тысячами человек, прыгавших в едином порыве.

Серьезно? Никто на сцене и не заметил, что земля колебалась. Я вспоминаю большие корабли в море и лучший разогрев группы, чем когда бы то ни было… Я имею в виду грозу! К счастью, вспышки молнии и ливень прекратились незадолго до нашего выхода. Мы бы, конечно, и во время грозы играли, но для аудитории несравненно приятней, когда по ней не бьет град и дождь не хлещет.


Ваша внешность меняется от одной записи к другой. Например, на буклете «Reise, Reise» была картинка, напоминающая фильм «С меня хватит», в клипе «Benzin» вы играли пожарных…

Иногда мы планируем рекламные съемки самостоятельно, иногда просим помочь других. Нет какой-либо универсальной формулы. В большинстве случаев у нас есть идея, и мы говорим о ней фотографу или режиссеру клипа. Иногда люди предлагают нам конкретный имидж, и мы принимаем идею. Если бы я выбирал образы для следующего альбома, то мы были бы французскими аристократами. У них такие изящные костюмы (смеется).


У вас были неприятные случаи в турне с другими группами или в общении с журналистами? К примеру, фотографы и группы для разогрева перед работой с вами должны подписывать контракты, где требуются некоторые вещи…

Меня нисколько не интересуют юридические тонкости. Эти вопросы целиком и полностью лежат на менеджменте. Но я признаю, что из нашего менеджера получился бы хороший детектив. Он заботится обо всем и обращает внимание на все, что только возможно. Вероятно, он хотел бы держать наши записи под секретом до самого выхода, никто не смел бы их и пальцем касаться (смеется). Другими словами, иногда контракты с нашим менеджментом бывают слишком уж подробными. Наверное, если бы они были помягче, работа от этого бы не ухудшилась.


Если бы вы работали в качестве гида по Берлину, то какие места бы порекомендовали?

В первую очередь – Аллею Карла Маркса. Как русское творение того, как все могло бы быть…
Потом – пригород под названием Марцэн, тоже интересное место. Видите ли, там много домов, построенных в 70-е, и во многом именно это и производит впечатление.
Далее, заброшенный парк Плентервальд, загадочное место. Все карусели и аттракционы уже давно ржавеют без присмотра. Деревья растут там и сям, все покрыто мхом. Там очень романтично.
Одно из мест, которые «непременно надо увидеть» - Бранденбургские ворота и телевизионный тур по Берлину.



Никто не знает, убедим ли мы Тиля спеть на альбоме «Апокалиптики»!


Ранее в этом году в турне с «Раммштайн» ездила «Апокалиптика». Кроме того, немцы пригласили «Апокалиптику» быть их специальным гостем во время берлинских концертов в середине лета. Близкие отношения между группами продолжаются до сих пор, поэтому на сингле «Раммштайн» «Benzin» мы услышим ремикс финской группы – «Kerosinii Remix by Apocalyptica».


«Я не особо удивился, когда нас попросили о ремиксе. Видите ли, Раммштайн уже обращались к нам с просьбой сделать микс на их сингл Ohne Dich, но у нас тогда не было времени. Но все равно мы очень рады. У Раммштайн, кстати, уже есть девять разных ремиксов на «Benzin», три из них – для продажи. Так что ребятам понравились наши версии», - говорит Эйкка Топпинен из «Апокалиптики».


Знали ли вы точно с самого начала, какой ремикс собираетесь делать?

Вообще мне хотелось посмотреть на песню с разных ракурсов. Мы разбили ее на куски, потом по-новому соединили их – получилась совершенно новая композиция, полностью отличная от оригинала. Но «Benzin» была и остается простой песней, в ней недостаточно материала, чтобы сделать полностью акустическую версию или версию без ударных. Так как оригинал напоминает панк, ориентированный на «Раммштайн», мы решили утяжелить его, сделать более брутальным.


Насколько сотрудничество с Раммштайн продвигает карьеру «Апокалиптики»?

Трудно сказать… В целом, я не думаю, что ремиксы как-то влияют на число продаж наших альбомов. Но, быть может, ремикс на «Benzin» вкупе с последним весенним туром с «Раммштайн» усилит наши позиции среди их фанатов. И, конечно, такого рода сотрудничество позволит думать, что «Апокалиптика» - «серьезная группа». Наше старое клеймо классической группы остается так же, как раньше - например, в Финляндии. Вы могли бы подумать, что оно исчезнет после сотрудничества с такими монстрами, как «Раммштайн», «Металлика», «Bush», «Sepultura», но это не так.


Что стало для вас самым главным открытием во время тура с «Раммштайн»?

Хорошее настроение и чувство успеха. Нелегко играть на разогреве, особенно у «Раммштайн». Фанаты довольно строги, они освистали Нину Хаген и Danzig пару лет назад в Берлине. Учитывая это, потрясающим открытием для нас стало то, что мы играли перед стадионом приветствующих нас людей. «Раммштайн» нас тоже полюбили, мы работали превосходно. Такое нечасто происходит, группы на разогреве не должны принимать это как должное. Обычно группу на разогреве поносят за любые их попытки – причем как фанаты, так и персонал основной группы.
Летние концерты в Берлине проходили в потрясающе крутом месте. Это было некое подобие амфитеатра в одном из парков, куда могли вместиться 18 тысяч человек. Там собрались самые фантастические фанаты «Раммштайн», и группа без труда распродала билеты на четыре концерта подряд. Но самое потрясающее было то, что при такой громадной аудитории создавалось ощущение, будто играешь в небольшом клубе. С другой стороны, было очень весело выступать с ребятами в их родном городе.


На одной из песен «Раммштайн» вы тоже вышли на сцену. Как это произошло?

Мы играли во Франции, городе Лилле. Барабанщик Шнайдер пришел за кулисы и, смущаясь, спросил, не согласимся ли мы сыграть с ними. Это было чертовски смешно, так как ответ был очевиден. Невозможно было спросить что-либо круче. На следующий день мы сыграли «Mein Herz Brennt», «Ohne Dich». В первый раз, когда мы играли, я нехило нервничал. Мы находились наверху у барабанов, аудитория встретила нас восторженно, а в нескольких метрах от нас взрывались бомбы. Другие члены команды хотели сыграть с нами и «Seemann», но Тиль по каким-то личным соображениям не хочет выступать с этой песней на публике.


Как вы думаете, ваше сотрудничество продолжится и дальше?

Вероятно. У «Раммштайн» сейчас не очень ясна ситуация с турне, и все из-за некоторых их техников, работавших с нами! Прошедшим летом мы были с ними в Гетебурге, на фестивале, и Флаке ударил Тиля этим хреновым самокатом так, что у него колено немного повредилось. Но, кто его знает, может быть Тиль не захочет сотрудничать с нами в будущем.

Timo Isoaho
"Soundi"


// Перевод Ольги Белик, Traum //